20 марта президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган посетил Украину с однодневным официальным визитом, что стало первой поездкой главы турецкого государства в эту страну после произошедшего там государственного переворота. Однако серьёзных плодов визит президента Турции в Киев почти не принёс, что заставляет сомневаться в соответствии украинско-турецких отношений уровню стратегического партнёрства.
Визит Эрдогана начался с трехчасовой встречи с Порошенко в формате «тет-а-тет», после чего президенты приняли участие в Четвёртом заседании турецко-украинского Совета сотрудничества высокого уровня (ССВУ). В ходе него было подписано несколько документов: Меморандум о взаимопонимании и обмене информацией между Нацкомиссией по ценным бумагам и фондовому рынку Украины и Советом рынков капитала Турции, Письмо о намерениях развития партнёрства в сфере проектирования и производства авиадвигателей между госкомпанией «Ивченко-Прогресс» и турецкой «Tusas Motor Sanayii AS», а также чек на инвестицию компании Turkcell «Life» более 3 млрд. гривен во внедрение на Украине мобильной связи третьего поколения.
Кроме того, по итогам заседания Совета стало известно, что Киев и Анкара намерены усилить сотрудничество в области высокотехнологичных проектов. Как поведал Порошенко, речь идёт о разработке и производстве пассажирского самолёта для Турции на базе госпредприятия «Антонов», совместных проектах в двигателестроении, аэрокосмической и военно-технической сфере.
Поднимался вопрос о создании между двумя странами Зоны свободной торговли. Турция видит большую выгоду в открытии украинского рынка для сбыта своей продукции и последовательно выступает за скорейшее подписание соглашения о ЗСТ. «Мы решили как можно скорее подписать соглашение о создании зоны свободной торговли, работа над которым подходит к финальной черте», – заявил Эрдоган после переговоров с Порошенко. А ещё главы государств поставили цель нарастить объём двустороннего торгового оборота, который в прошлом году составил 6 млрд долларов, до 10 млрд к концу 2017-го и до 20 млрд к 2023-му году.
Но если планы о создании пространства свободной торговли и увеличения товарооборота относятся к намерениям, то конкретным радостным поводом для Киева стало решение турецкого президента предоставить Украине кредит на покрытие дефицита бюджета в размере 50 млн долл. и выделить ещё 10 млн в качестве гуманитарной помощи для переселенцев из зоны карательной операции на Донбассе. Правда, по сравнению с теми объёмами финансовой помощи, в которых сегодня нуждается Украина (по оценкам Порошенко это как минимум 40 млрд долл.), турецкие деньги подобны «капле в море».
Отдельное внимание в рамках визита Эрдогана на Украину было уделено энергетике, которая является сферой потенциального столкновения интересов Киева и Анкары. Дело в том, что проект газопровода «Турецкий поток» напрямую увязан с прекращением транзита российского «голубого топлива» через Украину к 2019 году. В отличие от Турции Украина не заинтересована в появлении этого газопровода точно так же, как она не была заинтересована в «Южном потоке».
Порошенко предупредил Эрдогана о неких «возможных рисках строительства "Турецкого потока"», в свою очередь турецкий лидер подчеркнул, что данный проект является приемлемым для Турции и поможет ей добиться диверсификации источников поставок энергоносителей. Впрочем, вряд ли в Киеве всерьёз рассчитывали отговорить Анкару от энергетического сотрудничества с Москвой.
Как рассказал президент Украины, на заседании ССВУ также обговаривалась возможность участия украинских компаний в строительстве газопровода «TANAP» и обмена опытом в части строительства и эксплуатации подземных хранилищ газа.
Помимо прочего, Украина не оставляет надежд получить согласие Турции на пропуск через проливы танкеров со сжиженным газом, предназначенным для LNG-терминала, который строится под Одессой. Тем не менее, в ходе визита Эрдогана в Киев данный вопрос не обсуждался. Возможно потому, что накануне посол Турции на Украине Йонет Дж. Тезель чётко заявил мо неготовности страны пропускать через Босфор танкера со сжиженным газом для Украины по причине перегруженности пролива и опасных последствий для Стамбула в случае аварии.
В политическом измерении современных украинско-турецких отношений тоже обнаружился ряд интересных моментов.
Например, из общей канвы выделяется поддержка президентом Турции инициативы украинской власти по приглашению миротворческой миссии ООН для урегулирования конфликта на Донбассе. Но нужно принимать во внимание, что об этом стало известно со слов Порошенко, который вполне мог скорректировать высказывание турецкого коллеги в более привлекательную для себя сторону.
Обнажилось расхождение в оценках состояния безопасности в Черноморском регионе главами двух стран. По мнению Порошенко, в регионе «стратегический баланс и атмосферу доверия разрушила российская агрессия против Украины». В свою очередь, Эрдоган утверждает: Турция как член НАТО обеспечивает безопасность и стабильность в Черноморье, никаких проблем с этим до сих пор не было и не будет. Кстати, в отличие от Украины и остальных причерноморских государств, Анкара и Москва имеют общие взгляды на условия поддержания региональной безопасности. Во главе угла стоит недопущение наращивания военной и политической активности внерегиональных сил в бассейне Чёрного моря.
Самым важным изменением в системе взаимоотношений Украины и Турции за последний год стало выпадение из них «крымского элемента». До воссоединения с Россией полуострову отводилось центральное место в турецкой внешней политике в отношении Украины. В частности, Анкара использовала Крым как стратегическую дверь, «точку входа» на Украину. При этом она разыгрывала крымско-татарский фактор как козырь в отношениях с Украиной, постоянно подчёркивая, что двусторонние связи зависят от отношения Киева к крымским татарам и его самопровозглашённому представительному органу – меджлису. Этот орган долгие годы служил главным проводником турецкого влияния в Крыму и эффективным инструментом давления на украинскую власть.
Сегодня крымская тема в украинско-турецких межгосударственных отношениях присутствует лишь на уровне риторики. Поэтому во время пребывания Эрдогана на Украине её обсуждение свелось к повторению «дежурных» фраз о поддержке принципа территориальной целостности Украины, непризнании воссоединения Крыма с Россией и обеспокоенности в связи с «постоянным давлением» российской власти на крымских татар. Как сообщил Порошенко, на встрече с Эрдоганом они договорились о координации действий по защите прав татар на двустороннем и международном уровне.
Анкара придерживается двойственной политической линии в отношении Крыма. Официально она говорит о незаконности вхождения полуострова в состав России, называет это «аннексией» и критикует Москву за отказ допускать на территорию РФ вожаков крымско-татарского меджлиса (Мустафе Джемилеву и Рефату Чубарову запрещён въезд в РФ на 5 лет за экстремистские действия и разжигание межнациональной розни). Но де-факто Турция признала российскую принадлежность Крыма.
О молчаливом признании российского статуса Крыма косвенно свидетельствует нежелание турецкого руководства лишний раз поднимать эту тему в формате двусторонних контактов с РФ, пассивная реакция на установление пассажирского сообщения с якобы «аннексированным» регионом и заходы турецких сухогрузов в крымские порты. Наконец, именно с Россией Турция предпочитает серьёзно обсуждать вопросы соблюдения прав и оказания помощи крымско-татарскому народу.
Вместе с тем, крымско-татарская тема будет и впредь находиться под пристальным вниманием Турции. Республика стремится поддерживать имидж лидера тюркского мира и защитника крымских татар. Плюс ко всему, в самой Турции проживает влиятельная крымско-татарская диаспора, чью численность оценивают в несколько миллионов человек. Эти миллионы – электорат для правящей Партии справедливости и развития. Таким образом, Анкара попросту не может оставаться в стороне, когда речь идёт проблемах родственного народа – реальных или надуманных.
***
За минувший год взаимоотношения Украины и Турции фактически утратили свой стратегический характер. Свержение законно избранной власти в Киеве подорвало атмосферу доверия между двумя странами, а вхождение Крыма в состав России и превращение Украины в откровенно русофобское марионеточное государство значительно сузило спектр двустороннего сотрудничества.
Главным результатом визита Эрдогана нынешняя украинская власть, вероятно, хотела видеть не столько активизацию экономического сотрудничества двух стран, сколько вовлечение Анкары в противостояние с Россией. Но Турция в чужие игры не играет, она чётко движется в русле своих национальных интересов, в основе которых лежат соображения экономического прагматизма. Это позволяет утверждать, что в обозримом будущем для Турции российский вектор останется главенствующим, а Украина будет задвинута на задний план.
Кирилл Губа, политический обозреватель
Комментариев нет:
Отправить комментарий